Неточные совпадения
«Свободная» личность у него часовой и работник без выслуги, она несет
службу и должна стоять
на карауле до смены смертью, она должна морить в себе все лично-страстное, все внешнее долгу, потому что она — не она, ее смысл, ее сущность вне ее, она — орган справедливости, она предназначена, как дева Мария, носить в мучениях идею и водворить ее
на свет для спасения
государства.
— Теперь принята такая система, что умам этим сильным и замечательным писать воспрещают, но, чтобы не пропадали они для
государства, их определяют
на службу и, таким образом, их способности обращают
на более полезную деятельность!
— А ты как думала, дурочка! Ведь я
на государственной
службе состою и, следовательно, несу известные обязанности.
Государство, мой друг, не шутит. Оно уволило меня
на двадцать восемь дней, а
на двадцать девятый день требует, чтоб я был
на своем посту. Ступай же, ангел мой, и постарайся заснуть! В десять часов я тебя разбужу, ты нальешь мне чаю, а в одиннадцать часов я беру шляпу и спешу в департамент!
— Но неужели же ты не можешь понять, что сегодня истекает срок моему отпуску? Наденька! да пойми же меня, мой друг! Я состою
на службе; я служу не какому-нибудь частному лицу, а
государству…
Государству, голубчик мой,
государству!
Но что делать с людьми, которые не проповедуют ни революции, ни каких-либо особенных религиозных догматов, а только потому, что они не желают делать никому зла, отказываются от присяги, уплаты податей, участия в суде, от военной
службы, от таких обязанностей,
на которых зиждется всё устройство
государства?
Уральское казачье войско так же, как и все казаки, не платит
государству податей; но оно несет
службу и обязано во всякое время по первому требованию выставлять
на свой счет определенное число одетых и вооруженных конных воинов; а в случае нужды все, считающиеся
на службе, должны выступить в поход.
Говорить здесь любили о материях важных, и один раз тут при мне шла замечательная речь о министрах и царедворцах, причем все тогдашние вельможи были подвергаемы очень строгой критике; но вдруг усилием одного из иереев был выдвинут и высокопревознесен Николай Семенович Мордвинов, который «один из всех» не взял денег жидов и настоял
на призыве евреев к военной
службе, наравне со всеми прочими податными людьми в русском
государстве.
Если и может христианин в минуту забвения больше желать успеха своему
государству или народу, то не может уже он в спокойную минуту отдаваться этому суеверию, не может уже участвовать ни в каких тех делах, которые основаны
на различии
государств — ни в таможнях и сборах пошлин, ни в приготовлении снарядов или оружия, ни в какой-либо деятельности для вооружения, ни в военной
службе, ни, тем более, в самой войне с другими народами.
Я не могу участвовать во всех тех делах, которые основаны
на различии
государств — ни в таможнях или сборах пошлин, ни в приготовлении снарядов или оружия, ни в какой-либо деятельности для вооружения, ни в военной
службе, ни тем более в самой войне с другими народами, и не могу содействовать людям, чтобы они делали это.
В один достопамятный день редактор Катков, находившийся в оппозиции ко всем «положениям закона гражданского», за которые стоял ранее, возвестил в «Московских ведомостях», что в каком-то царстве, не в нашем
государстве, совокупилась рать, состоящая из «вольных казаков», и разные державцы, а особенно Англия манят их к себе
на службу, но атаман новообретенных вольных казаков, тоже «вольный казак Николай Иванович Ашинов», к счастью для нас, очень любит Россию, и он удерживает своих товарищей, чтобы они не шли служить никому, кроме нас, за что, конечно, им нужно дать жалованье.